О табуретках и тараканах.

Иногда попадаются крайне удивительные пациенты на работе. Точнее, не сами пациенты, а ситуации с ними произошедшие.

Поступила ко мне кошка. Обычная такая кошка, но отличилась она знатно: эту кошку доставали МЧС, она выпала из окна и по прикидкам хозяев 6 дней провисела между стеной и козырьком подъезда. Я довольно скептически отнеслась к этому утверждению, так как за столько времени у нее развился бы полноценный краш-синдром, как у кошек, которые застревают в пластиковых окнах, открытых на проветривание. А у нее и по УЗИ, и по анализам — ничего такого. Да, истощение, обезвоживание, стресс, неврологический дефицит и нарушения кровообращения от длительного сдавливания, то есть висела она не на чём-то, а равномерно сжатая по всей длине тела. Непонятная кошка.
В ситуации с этой бедняжкой моей главной задачей было восстановить адекватное кровообращение, не допустить осложнений и довести ее до осмотра невролога. Я обследовала ее, оказала первую помощь, разместила в боксе на мягкой подушке и сделала самое главное — аккуратно покормила. Бедный голодный ребёнок! Она затекшая, с болями, не может нормально держать голову, а ела со шприца паштет так жадно, что мои увещевания «тебе много нельзя» и «аккуратнее, захлебнешься» звучали почти без перерыва. Она тянулась к еде и всасывала ее в себя мигом, а я стояла над ней на коленях, держала голову и сердце разрывалось, какая же голодная она была!
За ночь она у меня встала и начала ходить, а пока ждали невролога несколько дней, ее даже почти перестало заносить в сторону при ходьбе. Невролог посмотрел, сказал восстановится за пару месяцев и я смогла отпустить страдалицу домой. Иногда основное что нужно для исцеления — это покой и еда. Ну и немного первой помощи. И массаж, мне было приятно делать кошечке массаж, такие минуты релакса для нас обеих. 🙂

Ещё была собака. Два килограмма собаки. Той-терьер по идее, но когда меня вызвали из операционной на экстренного пациента этот терьер был больше похож на труп. Серьезно. Кладет заплаканная хозяйка мне на стол тельце собаки: голова огромная, вся синяя, закинута максимально назад, касается спины, глаза беспорядочно двигаются из стороны в сторону (это называется нистагм), лапы судорожно вытянуты, язык вывален, рот открыт, тело все ледяное, рефлексов нет, коматозное состояние… Девушка говорит, находясь в тихой истерике, что собака упала с табуретки. С табуретки! Головой вниз, видимо…
Я не давала никаких гарантий, что малышка переживёт эту ночь. Она была действительно очень плоха и находилась на пороге агонии. Первые часы были самыми сложными, требовалось действовать быстро и крайне аккуратно, малейший недочёт мог привести к летальному исходу. Снизить давление, убрать отек мозга, сделать несколько разрезов на гематоме (а вся голова была сплошная гематома) чтобы отвести кровь, создающую ещё большее давление, убрать судороги, убрать отек с шеи, гортани и слизистых, стабилизировать, поднять температуру, определить степень черепно-мозговой травмы и подобрать адекватную терапию… Все это под строгим контролем состояния. А ночка выдалась тяжёлая, я летала от одного тяжёлого экстренного пациента к другому, оперировала трёхчасовой заворот желудка с разрывом селезёнки и крупных сосудов и обширной кровопотерей, принимала кошек, массово решивших полетать этой ночью, собаку с отеком лёгких, которой срочно нужна была помощь, пыталась выкроить время для переливания крови нуждающемуся котику, а для этого нужно было кровь ещё взять с привезённого хозяевами донора, пыталась порваться между собакой с непонятной слабостью и резким снижением температуры и собакой, подавившейся пробкой от шампанского, объяснить хозяевам кошки-парашютиста что им нужен травматолог, так как у кошки вывих тазобедренного сустава с осложнениями, проследить за животными, которых поместили днём в стационар другие врачи…
В общем, мы с ассистентами не просто летали по клинике, мы работали так активно, что часам к пяти утра нам самих было впору укладывать под капельницы в кислородную камеру. И за каждым животным в стационаре нужно было внимательно следить. Потому что абсолютно все были тяжёлые. Это была действительно жуткая ночь.
А вот наша «синяя» собачка с ЧМТ держалась молодцом. К утру она уже была стабильна, не стремилась вот-вот покинуть этот свет, хотя все ещё оставалась в тяжёлом состоянии. Утром я ушла домой после адской ночки (точнее, уползла, еле двигая конечностями и мозгами), а на следующий день приехала на работу, проведать своих пациентов в стационаре и скорректировать лечение. Лёва ездил со мной и как всегда развесил слюни восторга и счастья на всех кто был в тот день на работе. Все были в порядке, собака уже приходила в норму и прогресс был значительный. А ещё через день я приехала на очередную суточную смену и меня встретила маленькая веселая девочка, достаточно активная, с хорошим аппетитом, головой нормального размера и очень-очень благодарная. Я ее обследовала, сама покормила и решила — пора домой. Падение с табуретки, которое с большой долей вероятности могло окончиться для этой собаки летально, все же ее не убило. Хотя я до сих пор не могу понять как так можно свалиться, но мы же знаем две простых противоположных истины моей работы: быть может все что угодно, даже если это невозможно и все лгут.
В дальнейшем собаченьке идти к неврологу и ждать возможных отдаленных последствий: эпилептических припадков, судорог, повышения давления, нарушения координации. Но пока все хорошо, пока можно просто домой.

А была на прошлой смене смешная такая пуговица. Пьяный хозяин вручил мне шарообразного шпица со словами «травили тараканов, а отравили собаку!» Подробнее рассказала хозяйка, к счастью, трезвая. Или не такая пьяная. Оказалось, приходила служба по избавлению от тараканов, обрабатывали квартиру, а через пару часов заметили что собака отекла. Просто среагировала обширным аллергическим отеком на препараты для обработки помещения.
Отекла собака вся. Не только морда и шея, как обычно бывает, но и тело. То есть, она реально была круглая. Под кожей тестоватой массой пальцами ощущался значимый отек, такой что я нажимала на собаку, а на этом месте оставалась долго расправляющаяся ямка. Ночку она посидела, подышала кислородом, получила первую помощь и много диуретиков, пописала хорошо и к утру стала похожа на собаку. Уже и ела, и пила, и домой хотела. Та ночь тоже была нелегкой и мы не спали, я утром чтоб взбодриться и не заснуть на пересдаче гуляла со всеми собаками из стационара по очереди. С этой — дольше всех, бедняга оказалась настолько приличной, что в боксе писать ни-ни, приходилось за ночь выводить ее много раз, в утром она особенно радовалась прогулке, солнышку, возможности пописать. Бывает же, редко встретишь карликовых собак которые приучены только к улице и честно терпят и ждут. Но как я обозвала ее Тараканом с самого начала, так она Тараканом в моей памяти и осталась…

Метки: , , , , . Закладка Постоянная ссылка.

4 комментария: О табуретках и тараканах.

  1. Катерина пишет:

    Вы очень здорово пишете! Спасибо за возможность заглянуть “за кулисы”. Пишите ещё, пожалуйста, мы читаем, хоть и молчим! :)))))

  2. Tenka пишет:

    А мой комментарий куда то делся((((

  3. Hokori пишет:

    Это ж надо так с табуретки навернуться. Бедная малышка.

    У моей пекинески первый приступ эпилепсии совпал с падением с кровати. В результате и мы и врачи несколько лет думали, что она спину защемила.

  4. Marta пишет:

    Той-терьеры в принципе такие нежные, у меня иногда ощущение, что они от любого чиха в их сторону поломаются)

Добавить комментарий для Hokori Отменить ответ