Наш кот – собака, а наша собака – кот.
Так и сказал муж, когда я позвонила ему в истерике и стала дрожащим голосом сипеть в трубку “Лёва задавил крысу! Лёва задавил крысу! У нас в доме была крыса! Лёва трогал ртом крысу! Кровь везде! Обожебожебоже!!!”
Сипела, потому что сорвала голос и говорить нормально не могла. А голос сорвала… ну да, когда Лёва задавил крысу.
А дело было так.
Сижу на полу с ребенком, учим цвета с помощью Лего и ржу про себя. Цвета Захар произносит на такой китайский манер и выходит нечто вроде “Тсёныыы”, “Каа́ныыы”, “Зззётыыы”, “Зззёныыы” и мой любимый “Тси́ниии”. С резковатым и долгим звучанием. Периодически попрошайничает чипсы, которые я ему из картошки без соли в микроволновке делаю и даю как лакомство за успехи в учёбе (“Чипсики” звучит как “пиписьки” что добивает меня даже больше чем “красное сердечко” – “кааная сисичка”). В общем, настроение отличное, одеялко под попой теплое, ребенок в кои-то веки сидит смирно и никуда не бежит. И тут краем глаза замечаю как мимо открытой двери в коридоре мелькнула черная молния и послышался звук удара. Ну, думаю, надо взять пуллеры, на поле съездить, Лёва по коридору бегает и башкой о балконную дверь тормозит… Не успела додумать, как гордый пёс бросает мне на колени нечто, по ногам растекается теплая жидкость и я понимаю что на моих коленях лежит огромный дикий пасюк, переломанный в нескольких местах, а из пары рваных ран хлещет кровь.
Как я визжала. Я не боюсь крыс, но это было неожиданно. Окна (пластиковые!) задрожали, визг был слышен на всю деревню. Очнулась только когда спустя несколько секунд завизжал Захар. Я вскочила, скидывая с себя уже мертвую гадость (и хорошо что мертвую, зная себя я бы его потом ещё пару часов штопала и чинила, если б жив был…), ринулась спасать ребёнка, а он не нуждался в спасении, он визжал, передразнивая меня и ржал. Нагло бессовестно ржал! Двухлетний ребёнок!
Как я догоняла Лёву, чтоб похвалить (не ругать же), звонила мужу, подвывая хрипло в трубку и на пару с Захаром брезгливо на совочке выносила крысу – это было незабываемо. А сынуля весь процесс сопровождал периодическим визгом и гоготом. Понравилось ему визжать. И к бабушке вечером я везла его под весёлый и неугомонный визг…
Через неделю я отправила мужу на работу сообщение: “Я отказываюсь жить с этими мохнатыми садистами!”
Вечер, сижу с малым в комнате, он выпросил мультики, а я от нечего делать в новой игре гоняю, разобраться пытаюсь. Слышу – Лёва орёт на первом этаже, лаем захлебывается. Спускаюсь и вижу картину: на стопке гипсокартона высотой полметра, приготовленного для потолка, сидит пёс и “болеет” за Хэппи, который посреди зала завершает охоту на какую-то крайне крупную мышь. Что я сделала? Конечно, заголосила, я же бесстрашная взрослая женщина. И тут же сверху от ребенка донёсся ответный счастливый визг и гогот. Хэппи, слыша такое дело, хватает грызуна в зубы и убегает под стеллажи с заготовками и консервами. Лёва, не сводя с меня глаз, медленно слезает с импровизированного пьедестала. Я уже молча разворачиваюсь и ухожу наверх, стараясь не думать как доставать из под тяжёлых стеллажей мертвую тушу. Пишу мужу требование завести ультразвуковой отпугиватель грызунов, дабы предотвратить будущие убийства в нашем доме, и кратко рассказываю что случилось, настраивая на перспективу двигать стеллажи и таскать банки. На что получаю ответ “Это Лёвыч учил Хэппи как надо правильно, а ты экзамен прервала”. Занавес.
