Я точно знаю — чудеса в жизни случаются. Просто надо научиться их замечать.
То, что является для кого-то чудом, для других — обыденность.
Ну вот что я, не видела новорожденных, с трудом реанимированных маленьких щенков? Видела. И не раз, и не два. И все-равно, сижу, глаза горят от недосыпа и улыбаюсь, как блаженная, когда они находят мамкин сосок или мой палец, обитающий в том же «районе».
Хорошо, когда все хорошо кончается.
Даже если начинается очень плохо.
Если день начался с родов — жди тяжелой смены, говорил один мой коллега. Другой верил, что если день начался с брахицефала, значит будет неудачный.
Оба они по-своему правы. Это их приметы, у них и работают. У меня другое поверье — если смена выпала на вторник — будет тяжело, даже не в физическом плане, а в моральном.
В тот вторник (я работала вторые сутки подряд) меня посетили люди, которые принесли рожающего брахицефала. Подарок судьбы, чтоб не расслаблялась.
Девочка — французский бульдог — рожала уже больше суток, и никак не могла разродиться. Первый щенок, родившийся дома, оказался мертвым, второй — крепко застрял в родовых путях. У французов впринципе есть проблемы с размножением, чаще всего роды проходят через «кесарево сечение», из-за узкого таза матери и больших головок щенков. Более суток после рождения первого щенка — это слишком много потерянного времени, объясняла я владельцам, которые так хотели получить потомство от своей очаровательной девочки. Собаку спасти можно, хоть она и потеряла много сил, а щенков — вряд ли. И оставлять матку собаке после такого эпизода — верх глупости, так что заодно и матку удалим.
Я не люблю давать анестезию брахицефалам. Из-за дурацкого строения дыхательной системы. Для меня это самые сложные животные в плане анестезии, мне проще дать наркоз старому, ослабленному животному, чем мопсу или французскому бульдогу. Однажды мы экстренно давали анестезию старой собаке моей ассистентки, мопсу, которая всю жизнь испытывала проблемы с дыханием, но другого выхода не было — и в итоге операция-то прошла успешно, а на выходе собака резко скончалась с симптомами острой дыхательной недостаточности. После этого я лишний раз уверилась, что все «плоскомордые» собаки — мой самый большой кошмар.
Во время операции я разделяюсь на две «половинки». Руки привычно делают свое дело, а зрение и слух следят за состоянием животного, при этом мне иногда кажется, что я начинаю даже лучше слышать, четко улавливая любые нарушения дыхания.
Кесарево сечение прошло успешно. Извлекли пять щенков, в том числе и того, застрявшего. Бедолага отличался от братьев и сестер несравненным синим оттенком, указывающим на то, что ему давно и сильно не хватает кислорода. Им мы занялись первым. Очистили рот и нос от слизи, «продули», засунули морду в кислородную маску и аккуратно сделали массаж грудной клетки. Вздохнул — и затих. Я занимаюсь им дальше, ввожу под язычок необходимые препараты, а ассистентка в это время освобождает от плаценты остальных малышей и вычищает слизь. Пока она это делала, я успела применить экстренный метод — искупала щенка быстро поочередно в холодной и горячей воде, поместила обратно кислород и начала растирать теплым махровым полотенцем. Судорожный вздох, второй, задержка — и нормальное глубокое дыхание. Остальные малыши прошли примерно такие же процедуры, но обошлись без инъекций.
Маму зашивала я в одиночку. Ассистентка баюкала и обтирала пяток милых попискивающих бархатных личинок.
Собаку пришлось оставить в стационаре вместе со всей малышнёй.
Как она выходила из наркоза — это страшная сказка. Орала так, несмотря на обезболивающие, что мы забрали малышей. Видела агрессивные галлюцинации, от которых защищалась и в итоге укусила меня за мизинец, мой самый любимый палец. Потом успокоилась и уснула. К вечеру пришла в себя окончательно и… отказалась от щенков. Еще пару часов мы их знакомили и уговаривали, что это не наши.
В итоге мы имеем пяток милейших хрюкающих созданий, которые в свои два месяца, придя на первую прививку, с серьезным видом, по очереди, пометили доктора. Чтоб не расслаблялась.
