Если гулять с собачкой без поводка, то может случиться всякое. Например, собачка может погнаться за кошкой и попасть под машину. Сломать немножко бампер, видимо пластиковый, сломать обе левые лапы (переднюю и заднюю), но при этом не получить черепно-мозговую травму и сотрясение мозга. А ведь хозяин видел как пёс встретился с машиной сначала головой. Амстаффы – они такие, крепкий череп, но у некоторых в этом крепком черепе всего капелька мозга. У амстаффа Джона точно.
Это я любя. Мне нравятся амстаффы. А дуриком может быть любой пёс независимо от породы. Моя младшая собака тоже дурочка, тоже за кошкой бы рванула чтобы познакомиться и облизать, поэтому гуляет везде на поводке.
Лечили собаку до операции недолго, на следующий день уже пошли оперировать. Взятые при поступлении анализы крови были отличные, УЗИ брюшной полости делали и тоже отклонений не нашли. До операции активно обезболивали, во время операции тоже, плюс эпидуральная анестезия… Обе лапы успешно починили, оставили на пару дней в стационаре под наблюдением и отметили что у Джона снизился аппетит, появилась апатия, хотя до операции парень был весел и всех любил несмотря на боль, началась рвота. Взяли повторно анализы крови, а там…
– У собаки после операции развивается острое поражение почек, – с этими словами наша анестезиолог зашла ко мне в кабинет.
– Хорошо, – сказала я и продолжила писать заключение. Заключение было по ЭХО для одной милой и абсолютно здоровой собачки – проверка перед операцией. В холле ждали хозяева и сама собачка. Перед глазами ровными рядами стояли цифры. Заключение по ЭХО – это много, очень много цифр и вычислений. Часть я записываю, а часть запоминаю по давно отработанному алгоритму и вовсю пользуясь отличной визуальной памятью. Я так в школе стихи “учила”, важно было разместить его на одном листе и хорошо внимательно посмотреть-почитать несколько раз. И отвлекать меня когда я переписываю цифры из головы нельзя. Коллеги это знают, поэтому когда я вынырнула из хоровода цифр и нажала на мониторе кнопку “печать”, с удивлением обнаружила на стуле для посетителей анестезиолога. Я просто не заметила ее приход, хоть и отреагировала на него. Это бывает.
– ?
– У собаки после операции креатинин растёт. Начинается острое поражение почек. Принимай пациента.
Киваю, бегом отдаю заключение ожидающим, забираю у коллеги анализы, все распечатки, стационарную карту, открываю на компьютере карту пациента. И начинаю расспрашивать анестезиолога чем наркоз давали, что кололи, давали ли нестероидные противовоспалительные препараты, если да, то какие и в какой дозе, делали ли эпидуральную анестезию, какое было давление и температура во время операции… Это, конечно, в журнале записано всё, но мне проще расспросить врача, который принимал участие в операции. И часто информативнее живой разговор, чем сухие официальные строки в выписке.
В итоге вывела что вероятнее всего виноваты препараты, а точнее – один, НПВС, который является отличным способом обезболить, но есть риск поражения почек или желудочно-кишечного тракта. Редко, но встречается, даже если использовать по всем правилам.
К счастью, у нас есть возможность обезболить пациента и без применения НПВС, так что мы быстро сообразили новую схему избавления от боли, сходили в стационар осмотреть страдальца, а затем я просидела, крепко подумала и расписала план лечение на ближайшие дни. В тот момент остро пожалела что не храню в кабинете термос с чаем, вроде и перерыв есть минут 15, а заныканные в шкаф подаренные печеньки запить нечем, пока печатаю назначения.
После отмены препарата, назначения капельниц и интенсивной терапии уже через сутки показатели приблизились к норме, а ещё через сутки пёсик мог выписаться – все анализы были в норме, он прекрасно ел, был активен и хотел любить всех вокруг, почки прекрасно работали, активное обезболивание больше не требовалось. Люблю такие случаи когда все происходит быстро и эффектно, раз – и пациенту уже хорошо, а ты волшебница.
Надеюсь, после всех неприятностей Джони будет гулять на поводке. Хотя бы рядом с дорогами.
