Загадочный “огурчик”

– Корнишон, но мы зовём его Корни.
Я широко улыбнулась, пытаясь сдержать смех. Бассет-хаунд, печальный и обвислый как все собаки этой породы, тяжело вздохнул.
– А это Кабачок? – указала я на второго пса.
– Нет, это Баклажан, Кабачок во дворе вместе с Кукурузной, – серьезно ответила хозяйка и засмеялась, оценив мою реакцию. Моя коллекция угарных имён для животных пополнилась разом на четыре пункта.
Пёс жил с хозяевами и ещё тремя столь же милыми бассетами в большом загородном доме. Огромная территория, красивое рукодельное озецо на участке, лес рядом – мечта! Начало лета, не очень жарко, собаки с утра до вечера гуляют на улице. Жалоба была на периодическую слабость, вялость и температуру. Три раза температура повышалась за неделю, давали жаропонижающее и собака как новенькая. В остальном он чувствовал себя хорошо и не терял аппетит даже когда градусник настойчиво показывал “41°С”. Кто-то при таких показателях уже тряпочкой под диваном валяется, а Корни ужин выпрашивал.
Вообще, Корни забавный парень. Большинство собак которых я лечила не любят и боятся меня. Некоторые даже умудряются делать лужу от страха. Но Корни не такой, он всегда с радостью встречает, бегает вокруг и гавкает от переизбытка чувств, смешно подпрыгивая насколько позволяют короткие лапы. Даже если слабость не позволяет ему встать он всегда махнет хвостом, приветствуя. Я приезжала к нему несколько раз, каждый раз тыкала иголками в лапы, брала кровь. А он терпел и лизал руки во время процедуры. По симптомам я подозревала пироплазмоз, общий анализ крови тоже явно указывал на гемопаразитов, но ПЦР раз за разом твердил “пироплазмоз – отрицательно”. Аппетит все так же был на высоте, моча не меняла свой цвет, но периодическая температура и вялость сохранялись, правда, собаку они особо не беспокоили. Но не жить же ему на жаропонижающих!
Сначала я усомнилась в лаборатории и разослала анализ в три других. Все три одновременно прислали ответ: “пироплазмоз – отрицательно”. Кровь почти идеальна, ни воспалительных процессов, ни других причин высокой температуры, только скудное количество эритроцитов. Мысль о кровепаразитах не отпускала и я сделала тест на другие кровепаразитарные заболевания, которыми могут болеть собаки. Все они переносятся клещами, не распространены в нашем регионе, но мало ли, времена меняются, климат тоже, собаки ездят с хозяевами куда угодно и привозят интересные болячки, раньше у нас и дирофиляриозом не болели, а теперь – запросто. И все они пришли с пометкой “отрицательно”.
В тот день, когда ко мне пришло озарение, нет, скорее Озарение, с большой буквы, я утром созвонилась с хозяевами, честно сказала, что поставить окончательный диагноз не могу и предложила обратиться к другому врачу, возможно, даже к онкологу, или провести пробное лечение в два этапа. Сначала – антипаразитарное, затем, если проблема сохранится – антибиотики. А дальше уже смотреть по результатам, чтобы было на что опираться. Получила согласие на лечение и пообещала заехать вечером, так как днём намечался интереснейший семинар по кошкам и я собиралась туда. На самом деле я очень благодарна хозяевам Корни за адекватное восприятие ситуации. С такими людьми одно удовольствие работать, можно обсудить все нюансы и быть честной не боясь получить ушат помоев за это. Да и когда в тебя верят это очень сильно мотивирует.
На семинаре я планировала провести около пяти часов, но уже на втором часу поняла, что зря поехала. Я думала о проблеме Корни, не могла выкинуть это из головы и сосредоточиться на лекциях, сгрызла ручку и так ничего и не придумала. Я думала об этом не первый день, ломала голову, знала что упускаю что-то важное, но никак не могла поймать за хвост ускользающую мысль. Это расстраивало почти до отчаяния. Такое кареглазое чудо, такие замечательные люди, а я…
– На самом деле, скажу вам честно, – донёсся до меня голос лектора, – это частая проблема у кошек и не всегда лаборатория даёт положительный результат. Вот кошка, у нее лихорадка, я не могу выяснить причину. Тогда я по умолчанию начинаю лечить ее как от гемобартонеллеза – вот этим антибиотиком.
Вот оно! Вот ускользающая мысль! Гемобартонеллез передается кровососущими насекомыми, в частности блохами и комарами, на участке есть озеро, значит комаров должно быть много! Да, для собаки это невероятная редкость, да ещё и с клиническими симптомами, но! Паразиты поражают эритроциты, вот их и мало! И температура!
Я еле досидела до перерыва, вылетела в холл и позвонила в свою лабораторию, умоляя их из остатков крови, которые они хранят некоторое время, как можно быстрее сделать ПЦР на гемобартонеллез. Да, у собаки. Да, я уверена. Знакомый лаборант проникся волнением в моем голосе и пообещал к вечеру дать ответ.
Вечером я не находила себе места и оттягивала поездку как могла, ожидая звонка из лаборатории.
– Я три часа назад должен был быть дома! – Раздалось в трубке, – гемобартонеллез у твоего огурца.
Мой благодарно-торжествующий вопль слышал весь город.

Корнишон получил диагноз и лечение, через месяц уже был бодр и свеж как огурчик и громко встречал меня. Я брала кровь на повторное исследование, а он лизал мою коленку и преданно заглядывал в глаза. Конечно, противопаразитарные препараты не помогли бы и он все-равно получил бы этот антибиотик, но я была искренне рада, что мы пропустили этап тяжёлого бесполезного лечения, дающего сильную нагрузку на организм, и перешли сразу к правильному. И что я всё-таки смогла поставить диагноз и вылечить его без потерь. Хоть и не сразу.