Длинный-длинный день

Два часа ночи. Валяюсь на диване в ординаторской, мокрые после душа волосы разложены на махровом полотенце – сохнут. Тихо играет музыка, где молодой еще Кипелов (надо же, он в тот момент был моим ровесником!) поет про мечты. Перед глазами интересная книжка. Красота.
*****
Половина третьего. Все еще валяюсь. Глаза закрываются. Сейчас опять засну, а утром общими усилиями будем всем коллективом волосы развязывать. Надо встать, заплести косу. Встать. Встать… вст…
*****
Звонок в дверь. Резко села. Где часы? Ого, три часа ночи всего. Ассистентка щелкает ключом, открывает дверь. Итак, кого нам сегодня дарит ночь?
А ночь нам дарит собачье тело, которое заносят на руках двое мужчин. На пол капает темная густая кровь. Много дорожек из капелек крови. Указываю на стол в приемной, одеваю перчатки и поворачиваюсь. Ротвейлер. Зарррраза. Крупный какой, смотрит настороженно, но лежит тихо. Сейчас я буду делать ему больно, удержат ли мужчины пса от расправы над доктором? Осматриваю его, быстро, едва касаясь. Ассистентка в это время заполняет карту, договор, берет подписи… не люблю это нудное занятие, но в современном мире без договора никуда. Взгляд на бланки, ага, договор на анестезию подписали. Тогда быстро рассказывайте что случилось, пока делаю премедекацию и набираю препараты и уходите, не мешайте работать. А то трудно одновременно собаку спасать и отвечать на вопросы владельцев, хватающих за руки «А это что? А это зачем? А он выживет?»
Ага, сцепился с другими собаками, аж три пса налетели и стали рвать ротвейлера в разные стороны. А тот, в наморднике, даже ответить не мог (удивленно приподнимаю двумя пальцами клочки намордника над рваной щекой). Пока хозяин с другом разнимал – и их покусали (показывают окровавленные руки). Киваю и говорю идти в другой кабинет, пока я буду заниматься собачкой, вам предоставят перекись водорода, раковину и салфетки – пусть жены вас полечат, чтоб не рыдали под дверью приемной, очень уж душераздирающе плачут, аж глаза щиплет. А мне этими глазами еще сосуды порванные искать и складывать мозаику из кожи. Да так, чтоб получился ротвейлер. Не очень сложная работа, скорее привычная и нудная, но сделать ее нужно как можно быстрее: собака с каждой минутой теряет все больше крови, а в холодильнике донорского пакетика для переливания нет. Если что, готовы за кровью срочно ехать? Готовы? Отлично!
В четыре руки трудимся над собакой. Наложить лигатуры на крупные сосуды, прижечь все, что можно, коагулятором, промыть рану, обрезать рваные края, красиво сопоставить, зашить. И – вперед, к следующему “кратеру” на массивном черном теле. В это же время искоса бросаю взгляды на ассистентку, та не отходит от собачьих лап, где стоят внутривенные катетеры. Диктую ей, какой препарат делать, она набирает и делает. В голове Кипелов не унимается: “Бааааарабанит по стеклам дождь как будто живой…”. Все-таки гарнитура – это чудесная вещь, часто спасает меня на работе, но вот невозможность добраться до телефона и сменить песню – угнетает. А если щелкну выключателем гарнитуры, заорет телефон в ординаторской, продолжая петь для меня изо всех сил. Когда песня заиграла в третий раз, я наконец остановила кровотечение из всех крупных сосудов и смогла быстро сбегать за телефоном. Уххх, наконец-то. Вот теперь можно продолжить “собирать” собаку в тишине, прерываемой хриплым дыханием покалеченного пса.
Быстро управились, в пять утра я сижу на полу, прислонившись к стене и смотрю в глаза лежащему напротив ротвейлеру. Его зовут Шекспир, сказали владельцы уходя в травмпункт (я “на глаз” диагностировала владельцу перелом двух пальцев и отправила по адресу, заодно пусть пройдет профилактику от бешенства). И смотрю я на Шекспира, а он смотрит на меня. Я отлично знаю, что сейчас у пса очень и очень неприятные ощущения, несмотря на то, что я влила в него огромную дозу обезболивающего. И так же отлично знаю, что докапать капельницу нужно, вот нужно и все. Спать, естественно, не хочется. Музыка надоела. Тишина. Пес смотрит, чуть склонив голову набок, так, что зашитая брыля немного свисает и кровавая слюна тянется аж до пола. Зрелище не из лучших. И тут воспаленный мозг передает импульс и я говорю псу: “Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством… Она и так от зависти больна, что ты ее затмила белизною.”. Надо же… древние школьные знания всплыли. Остаток капельницы я отрывками декламировала все, что помнила из творчества Шекспира, так увлеклась, что в момент окончания капельницы стояла на лавочке и в лицах показывала сцену в склепе. Пес оценил. Спокойно дал перемотать лапу и попросился на улицу. Ну что, гулять так гулять.
*****
Утро, о жестокое утро, почему же сегодня работает именно тот доктор, который меняет меня очень рано? Я с удовольствием посплю на столе еще часик. А хотя, сейчас смену сдам и пойду спать в операционную, там стол еще удобнее. Сидеть мне тут еще минимум час, а то и полтора. А потом ехать работать дальше, сегодня я домой вернусь поздно. Что очень грустно, так как вчера утром Крису было плохо, лежал, плакал, есть-пить отказывался (аж с вечера) и сильно температурил. Кровь сдал, как самый смелый мальчик. Муж на работу не пошел, сидел с собакой, делал уколы и ждал результатов анализа. Приехав на работу я первым делом кинулась к микроскопу, смотреть кровь. Потом к телефону, звонить мужу. Волновалась, конечно, сильно, нормально сконцентрироваться на работе не могла. Немного успокоилась, когда муж позвонил, что пес после уколов поел и погулял. Когда лаборатория прислала анализы – успокоилась окончательно. Просто сильное воспаление, я даже примерно знаю источник, вот сегодня буду искать, где же наши хвостатые друзья воткнули грязный зуб во время игр, наверняка где-то абсцесс зреет или микро-ранка гниет. Хотя странно, должны были заметить, мы ж постоянно его тормошим. Но сегодня с утра он уже активный, просит есть, пьет, скачет, как заведенный. Завтра на площадку. Была мысль не тащить беднягу учиться, но судя по всему, если он завтра не побегает, он разгромит дом. Энергия бьет ключом, как будто вчера утром не он делал вид, что умирает на полу прихожей.
*****
Главврач отправил меня со своей знакомой выбирать ей щенка. Утром, в выходной, после суточной смены. Нужна помощь врача, чтоб не подсунули брак или больного, нужен осмотр и консультация, нужно глянуть на договор.
Приехали, осмотрели четырех очаровательных щенков бивер-йорков, порода, которая нынче входит в моду. Отбраковала двух сразу, одного с неправильным строением челюсти (перекус), одного с обильными истечениями из глаз и носа (рекомендовала заводчице его вообще отсадить от других). Выбирали из оставшихся. Женщина долго не могла определиться, сомневалась, думала. Я не торопила: она не так давно потеряла любимого пса, я его еще помню, наблюдались у меня с последней стадией сердечной недостаточности. Но без собаки в доме пусто, заполнить эту пустоту может только щенок. В итоге взяли девочку, очень милую и красивую. Я по просьбе заводчицы осмотрела (и пожамкала =)) и остальных малышей, пока дамы обговаривали цену и составляли договор.
Ну и цены на этих щеночков! Порода еще не признана, как порода, а стоит ого-го. На «Авито» вчера смотрела биверов, куда дешевле, чем отдала женщина за «элитного щенка». Ну, дело хозяйское.
*****
Рискнула после работы вызовов набрать. Пешком, с тяжелым рюкзаком за плечами, на улице холодно, бррр. Нет, надо ждать пока машину починят, это нереально, слишком тяжело носить все с собой. Поясница скрипит и ломается пополам.
Осмотрела маленького рыжего котенка с отодектозом. Люди нашли его под своей дверью, он спал на половичке. Видимо, холодно на улице стало, юркнул в подъезд и примостился на первом же коврике. Обошли соседей, котенка никто не признал, пожали плечами и оставили себе. Там, где двое – там и трое, сказала женщина, поглаживая двух огромных рыжих котов. И добавила: везет же мне на рыжих. Да, говорю, глядя на огненную шевелюру ее мужа и сыновей.
Заскочила к давним клиентам со стаффом. Стафф с некупированными ушами – милое и смешное создание. Под местной анестезией обработала порезанную подушечку лапы, удалила омертвевшие края, зашила. Пес вилял хвостом и мешал, пытаясь лизнуть меня в лицо. На выходе получила пакетик с пирожками. Ммм, с капустой. Вкуснотища.
Еду на последний вызов. Мытищи, ура, закончу недалеко от дома. И в тепло, счастье то какое. Иду по городу и сплю на ходу. Ага, вот и знакомый дом, не в первый раз сюда приезжаю. Ничего сложного, осмотреть и вакцинировать кошку. Только люди меня с утра ждут, хотела с них начать, а не получилось, даже неудобно как-то, но главврачу отказать не смогла. Вот и получился у меня сегодня маршрут наоборот.
Мою руки, осматриваю черную красавицу, делаю прививку. Что ни говори, а черные кошки – самые изящные. Грация во плоти. И посмотреть приятно, и потрогать.
Домой пешком. Город знаю хорошо и кружить на автобусе не вижу смысла, когда по дворам до дома можно добраться быстрее. Рюкзак добил поясницу окончательно и принялся оттягивать плечи к земле.
*****
Ух. Дома. Пес радостно скачет, встречая. Скулит своим смешным тонким детским голоском, дает лапы, все по очереди и вместе. Гулять не захотел, ринулся к мискам и стал по ним барабанить, намекая, что неплохо бы голодающего малыша покормить. Нет, дорогуша, тебе завтра на площадку, а значит ты не ешь сегодня вечером, уж прости. А я быстро переоденусь и на кухню, скоро с дачи приедут муж и свекор, которые вовсю утепляют дом, и их нужно будет накормить. Накормить мужчин после тяжелой работы – это святое. Хватило меня только на блины.
Есть у меня блинница, которую я долго желала, на ней можно делать блины огромного размера. Реально огромного. Я наедаюсь одним блином. И жарить их одно удовольствие. Пес лежит под ногами и всем видом показывает, что умирает от голода, тоскливо смотрит, как коты уплетают свой ужин. А котам не стыдно, они кушают и на Криса посматривают с превосходством. Особенно они развлеклись, когда я досконально осматривала пса, искала источник воспаления. Нашла неожиданно, когда уже сдалась, но решила промыть препуций, пока лежит. Мда, туда мы смотрим нечасто, примерно раз в неделю, когда промываем. Там-то и подстерегал меня сюрприз – надорвали кожицу препуция в играх, надрыв пошел внутрь на слизистую и загноился. Самое интимное место мальчику поранили. Пришлось хорошенько прочищать рану, доставляя собаке много неприятных минут.
Когда приехал муж, Крис еще раз откровенно намекнул, что не против поужинать. Ничего не получил, огорчился и согласился на прогулку. А я всех накормила, сбегала в душ (заодно полюбовалась на новенькие счетчики на воду, вот только поставили) и упала носом в подушку. Так и отрубилась. И опять волосы не заплела, с утра морские узлы развязывать придется.